В эзотерических кругах есть характерный жанр нарративов — личных мифов, историй, книг, — про которые говорят «там такой поток!» Как я упоминала, это ощущение «потока» связано с артистизмом автора, восприимчивостью, лабильностью и уверенностью в своей картине мира, которую считывает с него аудитория (и которой ей не хватает).

Я периодически листаю подобные вещи (отмечая и артистизм, и прочее намешанное туда), разбирая, как сам автор это видит, как это воспринимается окружающими и что на самом деле он делает. Нередко туда же, в кейсы, попадают тусовочные разборки, которые кто-то метко прозвал «гаррипоттеровскими войнами», потому что, как говорил один мой хороший знакомый, люди и отношения познаются на изломе. Конфликты (точнее то, что стороны о нем рассказывают) – богатейший материал для анализа. Конечно, далеко не всегда спокойная сторона права, а бурляще-кипящая – виновник всех бед, просто как и что говорят люди о конфликтах, как они их объясняют, что делают в них, всегда хорошо показывает их самих.

Мне показалось, что книги, которые читатели любят за «поток», характерно зациклены автором на самом себе, своих переживаниях, своих эмоциях. Это и привлекает аудиторию, у которой может отсутствовать контакт с эмоциональной частью себя.

Однако очень часто эти переживания авторами-эзотериками никак не осмысляются. Автор просто объясняет свои эмоции так, как ему удобно, и сразу ищет других. Приведу пример (не зря ж я заговорила о конфликтах): допустим, есть некий эзотерический проект, построенный на каком-то групповом мифе. То есть участники проекта «дружат» вокруг какой-то небольшой мифологии, в которой есть какие-то существа (у кого-то боги, у кого-то духи, у кого-то это разветвленная иерархия с подробным описанием, как кого зовут и у кого сколько детей, в духе ролевочки), и по сути, разыгрывают некоторую ролевку с заранее назначенными и прописанными ролями, кто есть кто (что в сущности, как любая ролевка, может как помочь развиться, так и законсервировать, как муху в сиропе). И в какой-то момент участники ссорятся: один утверждает, что к нему вчера Хель пришла и сказала что-то про другого участника, а тот участник отрицает, что она могла про него такое сказать, потому что ему накануне она сказала совсем другое, а про того сказала, что он «гыгы, дурак». Или один верит, что вот эти существа хорошие, а другой убежден, что они плохие, потому что ему они объяснили все по-другому, а про первого сказали гадости, но он точно знает, как устроен мир.

Или более бытовые ситуации: двое познакомились, повздорили, проект распался и это не из-за плохих навыков общения, разных интересов или просто несовместимости. Один точно знает, что в другом зло, он это сразу почувствовал! Он говорит что-нибудь вроде: «Этот человек мерзок, потому что в нем живет такой-то дух/дух этого человека был создан искусственно такими-то существами столько-то лет назад для вредительства/собран из кусков духа моего возлюбленного прошлой жизни, мы пытались его спасти, но не смогли».

То есть берется какое-то очень личное ощущение (нравится/не нравится), которое Очень Важно, т.к. в магической системе координат ты точка отсчета и важно доверять своему чутью. Но затем вокруг него растут объяснения очень сложные, потому что это усиливает эмоцию, драматизирует и тогда жизнь обретает краски и вкус.

Все простые человеческие ситуации – разошлись интересы, не понравилось поведение, кто-то подложил свинью – немедленно усложняются, обсасываются с разных сторон. Говорят «в нее вселился тот-то» или «он утратил благодать», хотя на самом деле это обычные человеческие конфликты уровня «кто кому наступил на ногу в электричке и что из этого вышло». Авторы рассматривают любое подергивание своей левой ноги и все события вокруг себя через призму вселенских каких-то событий.

Мне кажется, именно это и нравится аудитории, потому что запрос на духовное есть, но быт все тот же, разборки все те же (достаточно посмотреть на лексикон и объяснения), и такое видение как бы раскрашивает «конфликт в электричке» в какие-то более яркие цвета. Люди не возносятся из грязи в князи; обстоятельства жизни, если присмотреться, остаются примерно теми же, меняются только декорации – но очень сильна потребность, чтобы что-то происходило. Опять же, это нормально. Люди ищут духовного и сакрального, чтобы как-то осветить бытие на дороге «из праха в прах». А потому мы не за мужика деремся с тобой, сучка ты крашена, мы планетарные настройки поправляем. Агрессивен я к тебе не потому, что это обычная для человека реакция на угрозу его интересам, а потому что чую и зрю третьим глазом в тебе какие-то злые силы, очень мощные.

Потому что если признаться, что твоя агрессия – нормальная человеческая реакция в случае конфликта интересов (а дальше уже можно понять, как этот конфликт разруливать), это означает, что ты во многом обычный человек. А стало быть, все было напрасно.

Поэтому личные эмоции часто не осмысляются, человек капсулируется и сосредотачивается полностью на том, что он считает «каналом», — и на приходящей оттуда информации, какой бы она ни была. На этом субстрате появляются «авторские считки и осмысления систем, надиктованные духами», так рождаются истории о магических войнах, где человек сражается с картинками в своей голове.

Впечатлительность – важный инструмент, но она же и губит, если выбрать ее единственным инструментом. В этом случае истории, книги, статьи превращаются в высасывание каких-то великих знаков и великих событий из бытовых совершенно ситуаций. Мелкие, незначительные вещи превращаются в явления первостепенной важности. И это аудиторию и привлекает, но за этими эмоциональными и подробными пересказами мелких бытовых ситуаций, за красочным их описанием аудитория часто не видит важного: что люди свои переживания никак не анализируют. Упиваются, драматизируют, но не осмысляют, не обрабатывают. Объясняют, но объясняют удобно для себя: она ушла из нашего проекта, потому что демон, с которым она общалась, давно умер (его убили в великой битве), а я перепаял ей ментал на астрал. А не потому, что мы просто друг другу не нравимся по обычным человеческим причинам.

Именно эта детская сосредоточенность на своих эмоциях и надрачивание на них привлекает читателей, если им не хватает контакта с собой. Это, правда, очень полезная штука, без шуток, и ощущение «канала» часто дарит именно она. Это важная часть человеческого бытия, но без осмысления и понимания этих эмоций развития-то нет. Есть просто усиление эмоций, такой эмоциональный аттракцион – лунопарк с блэкджеком и шлюхами (пардон, духами, демонами и божествами), но не развитие. Там, внутри, крутится бесконечная карусель «я офигенный/ая», с очень детским и эгоцентричным сосредоточением на том, что ты почувствовал, когда посмотрел из окна и когда съел булочку, появилась ли у тебя мигрень после общения с кем-то в чате. И все это якобы подтверждает самую главную идею: «Все так, как я верю». Однако пятилетний ребенок верит, что он может многое, но на самом деле – нет, и его вера не означает реальной силы.

Осмысление эмоций, переработка своих переживаний идет на пользу внутренней зрелости, но угрожает нарциссическому, детскому, трехлетнему восприятию себя как единственно важного субъекта в мире. И многие опасаются, что их магическое мышление и их картина мира этого не переживет (а на нее много что завязано, как в любых духовных поисках). Но не пройдя через понимание, что ты – еще и обычный человек, что не весь мир крутится вокруг твоих переживаний и их нужно как-то осмыслять и анализировать не только в полюбившемся тебе ключе, невозможно развиваться и в чем-то расти.

(с) Зау Таргиски, 2020