Давайте, сначала разберемся, можем ли мы жить без общества вообще.

Ведьма, колдунья/колдун, маг – в том числе, люди, как бы они себя ни позиционировали: во всяком случае, им досталось вполне человеческое тело со всеми вытекающими. Человек – существо общественное и ищет возможность общаться, даже оказавшись без себе подобных. В одиночестве вы будете обращаться вслух или мысленно к кому-то (хотя бы к себе) или к чему-то (разговоры с техникой знакомы многим), потому что в нас встроена потребность делиться мыслями, впечатлениями и получать обратную связь. Кому-то нужно видеть другого во плоти и слышать речь; кому-то достаточно телепатической связи; кто-то годами готов жить в лесу, общаясь сам с собой и природой, окружающей его. При этом общение не подразумевает обязательных слов и диалогов. Поток чувства — тоже общение, взаимодействие. Отказ от слов, уход от внутреннего диалога, разными практиками предлагаемый, просто открывает другое взаимодействие с миром, не через слова.

Все мы вписаны в какие-то группы, сообщества. Подобные нам, наши единомышленники, «родственные души» — тоже социальные группы, просто люди в них разделяют наши ценности, и нам не приходится каждый раз объяснять им что-либо. С ними легче взаимодействовать, но… это тоже социум.

Ведьма и работа/образование

«Этот ужасный офис», «эти ужасные люди кругом» — знакомо? Думаю, знакомо многим. Многим знакомо и ощущение неприятного компромисса, когда приходится вставать по звонку, идти на «социальную работу», играть в «социальные игры». И вывод, который из этого делают, таков: работа – зло, потому что навязана социумом.

Это не так. Работа не навязана социумом; работа – следствие того, что мы питаемся не солнечными лучами. Это способ обеспечить свою жизнь, пришедший на смену необходимости лично охотиться, выращивать скот, заниматься собирательством или работать в поле (и никто не запрещает вернуться к этому; в конце концов, некоторые группы людей, уходя «от системы», так и делали). Вы же не считаете необходимость питаться и добывать еду угрозой своим волшебным качествам? Значит, дело не в работе, а в чем-то другом.

Первый вариант: вы не на своем месте. Нет, не потому, что ваше место на самом деле в замке за чародейской книгой (если в этой жизни вы не заработали хотя бы на отдельную квартиру, с чего вы взяли, что в другом, более подходящем мире, у вас был бы замок?), а потому что вы выбрали себе дело не по душе. И тогда во весь рост перед нами встает вопрос поиска – нет, не Предназначения (хотя порой и находится), не Дара (мимо него трудно пройти), а просто того дела, которое приносит не только деньги, но и удовольствие; дела, в котором вложенные усилия окупались бы еще и осмысленностью (кстати, порой через него и дар в себе открывают). Проблема не в том, что вы ходите в офис: офис не хорош и не плох, это просто место, где удобно что-то делать. Но выбор этих действий человеком не осознается, а попытка сменить профиль ставит его перед фактом, что он не знает, чего бы хотел, и возможно, ничего создавать больше не умеет. На эту тему много написано и говорено, повторяться нет смысла. Важно одно: это не в социуме проблема. Это проблема выбора, наличия своей воли и умения проложить себе дорогу, а не пользоваться чужой колеей.

Ищите то, что будете делать с удовольствием, когда научитесь (и не путайте «удовольствие» с «легко и без усилий» или «без рутины», потому что усилия, рутина и трудности есть везде). Да, порой на это уходит время, и поначалу иногда приходится совмещать прежнюю работу с обучением новому. Или сделайте интересным то, чем вы занимаетесь сейчас. Если вы не можете ни того, ни другого, если свою лыжню прокладывать слишком трудно, магия не для вас.

Вариант второй, тоже очень частый: вы разделили свою жизнь на обычные серые будни и волшебный мир единорогов. Магия стала бегством, «обычная жизнь» обесценивается, а убегающий быстро превращается в непонятого эльфа восьмидесятого уровня. Жизнь отдельно, магия и волшебные навыки – отдельно, что для действительно магичного существа (которое буквально живет магией) довольно странно.

То же самое касается образования. Возможность учиться – вообще-то привилегия и возможность, и человек либо выбрал не то учебное заведение, либо не ту сферу, либо ему просто лень шевелить ластами. Но заявляющий о себе как о колдуне/маге/ведьме (т.е. претендующий на умение менять мир своей волей) либо прокладывает себе путь в интересующей сфере, либо, если по какой-то причине это в настоящий момент невозможно, способен заинтересоваться и быстро изучить предмет, который он выбрал в данных обстоятельствах. А стенания «я могуч, но проклятый социум заставляет меня учиться» звучат смешно, потому что выход всегда там же, где и вход.

Способный к магии способен разжечь в себе азарт, быстро учится и обладает хорошей способностью к самообучению и поиску информации, изобретательностью и большой самостоятельностью. А при наличии этих качеств работа и образование становятся не обузой, а полем для творчества.

Магия и окружающие

Сама жизнь в Ремесле была, есть и будет, скорее всего, в восприятии большей частью людей маргинальной и нередко становится предметом едких замечаний. Каждый из нас хотя бы раз встречал собеседника, который пытался убедить нас в том, что единственным нашим мотивом может быть лишь желание быстро подзаработать или половить глюки. Хотя бы раз каждый из нас пытался вступить в диалог и… был обречен на поражение. Порой сложно бывает удержаться от объяснений: ведь в остальном человек может казаться вполне разумным, приятным, может вызывать уважение.

На самом деле это своего рода троллинг и защитная реакция; ее нет смысла бояться, но нужно понять, что изменение взглядов этого человека и лечение его проблем – вряд ли наша забота. Начав доказывать и отстаивать свои убеждения, вы ввяжетесь в игру, цель которой – вовсе не поиск истины.

Причина того, что это становится для нас проблемой, – вовсе не в собеседниках, а в нашем желании быть принятыми, в нашей неуверенности. Это давит наш страх потерять социум, быть выгнанным на мороз, остаться без еды, без поддержки. С этим страхом вы кардинально ничего не сделаете, он древнее древнего, но его можно уменьшить – как ни странно, изучив способы выживания без удобств цивилизации.

Прекратить же подобные дискуссии обычно очень легко, даже если собеседник навязчив. Чтобы уйти от них, нужно просто не давать ответных реплик, которые можно раскрутить в разговор. «Извините, мне неинтересно об этом говорить» с одновременной искренней потерей интереса работает очень хорошо.

«Синдром неофита»

Обычно первое, что делают «нашедшие себя и обретшие путь», — противопоставляют себя привычной среде. Сила воздействия равна силе противодействия; ощериваясь и идя войной на все подряд, вы неминуемо огребете рикошет. И вовсе не потому, что люди будут против ваших убеждений и вашей инаковости, просто конфликтный человек мало кому нужен, у всех своих дел по горло (если же вы постоянно слышите от окружающих «ты должна/должен гореть в аду», я теряюсь в догадках, как эти люди попали в вашу жизнь и что они там делают до сих пор).

Пассионарность сама по себе неплоха: она помогала и помогает людям менять свою жизнь и мир вокруг себя. Проблема возникает, когда человек не понимает, где она действительно требуется, а где не очень. Пассионарность помогает, если трое при вас избивают одного, а вы против. Или если вас не мытьем, так катаньем пытаются заставить сделать то, что вы делать категорически не хотите. А вот если вам мимоходом и без задней мысли сказали «спасибо», а вы окрысились и задвинули лекцию на полчаса о происхождении слова, это повод задуматься: во-первых, злость, когда непосредственной угрозы нет, — признак того, что у вас стресс и источник его, скорее всего, вовсе не в собеседнике. Во-вторых, воинственная демонстрация своей инаковости – следствие подсознательного желания выяснить свои границы, нарвавшись на противодействие, вступив в бой и одержав победу или потерпев поражение. Она означает неуверенность в себе и проявляется тем ярче, чем сильнее эта неуверенность.

Я открыто ношу пентаграмму около двадцати лет. Я не викканка, «не белая и не пушистая», для меня нет абсолютного добра или зла, нет единых для всех ценностей, все относительно, но за это время с открытой агрессией я столкнулась два раза (и оба раза можно не рассматривать, потому что повод мелок). Конечно, нужно делать скидку на среду обитания: мегаполис сам по себе располагает людей к определенной толерантности и сдержанности в сторону иного. Но и в маленьких населенных пунктах от меня никто не шарахался и пальцем не показывал. Правда, я не кладу ноги на стол в кафе и не считаю зазорным уступить место в транспорте старому человеку.

Люди реагируют не на знаки, висящие у вас на шее. Первым делом они реагируют на ваше выражение лица и вообще ваше поведение. Они опасаются, по большей части, не того, что вы отличаетесь от них, а того, что ваше отличие — признак, что вы будете совершать небезопасные для них поступки, к которым они не очень готовы: плюнете на голову, пнете, ударите их ребенка, скажете гадость. Их возможная агрессия против вас – превентивна. Если вы горды тем, что в этом отличаетесь от них, вы, скорее всего, не слишком наблюдательны или не слишком честны перед собой.

В большинстве случаев людям дела нет до того, во что вы верите – верьте хоть в макаронного монстра, лишь бы они знали, что в следующий миг вы не начнете бить их кирпичом по голове. А в любой среде громче всех всегда выступают неадекваты; именно они залезают на табуретку и начинают громко нести какую-нибудь дичь. По одному-двум люди начинают судить об остальных, и они не знают, что вы лично из себя представляете, зато помнят фразы типа «Давненько церкви не горели!!!» (вообще комментарии в любом массово посещаемом месте Интернета «жгут напалмом») — и делают вывод, что от вас тоже всего можно ждать.

Поэтому не нужно усиливать чужой страх. Не нужно надевать стервозное, напряженное выражение лица. Приветливое, спокойное, расслабленное лицо творит чудеса. Более того, приветливое и расслабленное лицо — то, что может позволить себе только сильный; наоборот, тот, кто чувствует себя слабее, напряжен и готов к обороне. Творит чудеса и вежливость, которая сообщает людям, что с вами можно о чем-то договориться.

***

Диктовать, во что должен верить человек и что вообще должно происходить у него внутри, очень сложно; его можно убедить, но окончательное решение – верить или нет, соглашаться или нет – человек принимает сам. Его можно заставить что-то делать или не делать, пытаясь подавить его волю (правда, в мирное время это встречается не так часто), но той силы влияния на вашу внутреннюю жизнь, в какой его упрекают, социум обычно не имеет.

Не нужно вступать в теологические споры с окружающими, чтобы отстоять свою индивидуальность: она не нуждается в том, чтобы вы победили в споре. Склонность вести такие споры с каждым, недоуменно вскинувшим брови на ваш амулет, сопутствует глубокой неуверенности в себе и проходит вместе с ней. Более того, чем раньше вы перестанете вести эти споры, тем раньше придет настоящая уверенность, потому что вы перестанете тратить силы на ерунду, играя… все в те же социальные игры, которые вам якобы так не нравятся.

Сила и уверенность увеличиваются совсем через другое. Они увеличиваются, когда вам становится важнее не казаться, а быть. Это не значит, что вы будете маскироваться (хотя умение слиться с пейзажем — в некоторых случаях полезное умение), это значит лишь, что ваше умение изменять среду будет выражаться не в словах, а в деле. Сила проявляется не в атрибутах (хотя их наличие ничему не противоречит), не в подчеркивании своего отличия, а в умении создать пространство, удобное для вас. Это и есть свобода самовыражения.

Идеальной среды не существует и никогда не существовало. Не стоит идеализировать прежние времена, когда вы могли стать пифией (и вопрос еще, могли ли). Если бы обстановка в храмах была столь радужной, никогда столько критики не летело бы в сторону любых сообществ священнослужителей, какие человечество знало на протяжении своей истории: это тоже социум и в эти сообщества шли разные люди по разным причинам.

Если бы вы не были, допустим, пифией, то же самое время, что вы сейчас проводите в каком-нибудь офисе, соблюдая дресс-код, вы бы пахали землю, ткали, стирали белье руками на реке, охотились бы и т.д. Всегда есть некоторое сопротивление среды; более того, без этого сопротивления нет никакого шанса на развитие.

Выход есть: не надо переживать по поводу ограничений среды. Лучше подумайте, что можно было бы сделать из того, что у вас есть. Это вопрос творчества, именно через него вы и становитесь сильнее и увереннее в себе. Видеть мир «жестко», как некий неподатливый механизм, — признак как раз отсутствия магичности. Магичное существо, как бы оно себя ни самоопределяло, видит не единый монолит (потому что ничто не монолит), а то, из чего этот иллюзорный монолит состоит: частицы и связи между ними. И вместо того, чтобы насмерть разбиваться о стенку этого монолита, имеет дело с частицами, расшатывая и меняя связи между ними.

Обращайтесь не к социуму, не к системе — обращайтесь к людям, обращайтесь к конкретному живому человеку. Меняя связи, вы постепенно расшатаете монолит в той части, где обитаете вы, а это приведет постепенно и к изменению самого «монолита». Вы измените среду своего обитания; это и есть то воздействие на мир, которое составляет суть магии.

(с) Зау Таргиски, 2015