Я раскладываю перед собой эти карты. Вот она, колода, которая стала одной из моих любимых. Хотя это и не Таро, вообще-то, а просто медитативный оракул, который сразу переносит внимание на событийность внутреннюю, на то, что происходит в моей душе. На то, как меняется моя сущность, как извивается ее путь.

Это колода, которую я редко беру в руки — потому что она требует особых вопросов и особого состояния. Еще я люблю эти изображения. Каждое из них — «в точку».

У меня это — колода «с историей».

Вот она, восьмерка Воды. Она называется «Отпустить себя», и изображена на ней падающая с листа в воду прозрачная капля. С тех пор, как я ее впервые увидела, она стала для меня символом освобождения, когда мы позволяем себе снять какие-то мешающие, жмущие нас одежки. В «Отпустить себя» есть тишина, внутреннее молчание, сосредоточенность и — легкость, свобода. И еще — в этой капле мне чудится понимание. Это особое осовобождение. Бывает — освобождение бурное. А бывает — когда мы просто молча снимаем ставшую ненужной цепь. Молча, потому что нам не нужно ничего кричать, ничего доказывать. И это — легко. Цепь стала старой, звенья разошлись, и мы не рвемся из нее. Мы просто снимаем ее с себя. И уходим. В этом есть некая завершенность.

Вот, снова ложатся передо мной: Мечты, Посторонний, Обычность, Доверие… о, вот Вина, вот Сравнение, вот Храбрость. Вот — Осознанность, а вот — Завершенность…

Я люблю вас, карты Ozho Zen. Я редко беру вас в руки, но вы знаете, что я вас люблю.

Я лично расстреляла бы тех, кто испортил «родное» ваше издание нашей, российской, полиграфией. Не понимаю, как можно было поместить вас на куски толстого картона, несимметрично обрезав, местами плохо пропечатав, а местами — пустив по вам какие-то полосы. Я видела вас в оригинале, заботливо, хорошо сделанных — вы ярче… но я не спешу покупать вас в оригинале. Я привыкаю и к самой колоде, ведь вы — живые. Я ни разу не воспользовалась книжкой, прилагающейся к вам — мы с вами можем говорить и так, правда?

Мне только бывает странно: почему тот, кто печатал вас, тот, кто криво резал картон, делал это так бездумно? Он не видел, что перед ним? Он был слеп? Вы не тронули его сердце? Он не увидел в вас живое существо? Наверное… наверное, он видел только кусочки картона и картинки, которые народ покупает для развлечения. Странно. Немного грустно.

Жаль, конечно, что с вами так обошлись. Но разве нам с вами это может помешать говорить?

Я не гадаю сейчас. Я, как и обычно, смотрю в вас — и погружаюсь. Вы мне — нравитесь.

Творчество…

Изменение…

Любовники…

Молчание…

(с) Зау Таргиски, 2003