В меня, наверное, полетят тапки, но где наша не пропадала — наша пропадала везде! Написанное ниже — сугубо нескромное мое мнение.

Вера в то, что некая система — не людская, надчеловеческая, объединяющая в себя энное количество энергии, — попытается не выпустить тебя просто потому, что ты веришь не в нее, что у тебя другое мировоззрение, очень живуча.

Группа людей, действительно, склонна бывает придавливать все, что появилось в ней и при этом отличается от нее, подобно тому, как иммунная система распознает и уничтожает мутировавшие клетки: так, на всякий случай. Люди ориентируются при этом не на веру (т.е. внутреннее), а на какие-то внешние отличия (например, в поведении), которые хоть немного, но заметны. Но то люди, а не скопление энергии.

Говоря об эгрегорах, мы имеем в виду некий конгломерат мыслей и чувств людей, являющихся единомышленниками, говорящих о себе «мы». Некое единство, которое способно накапливать энергию и стремится ее сохранить. Но из этого внезапно делается вывод, что как только ты попытаешься перейти куда-то еще, тебя попытаются «стукнуть по голове». Например, что если ты был крещен в младенчестве, это навсегда определяет твой жизненный путь.

В моем мировосприятии эгрегоры существуют, но идея того, что бац — и тебя лишили свободы выбора, окунув в воду и что-то над тобой прочитав, кажется мне весьма нереалистичной. В самом христианстве крещение в младенчестве также не подразумевает того, что человек автоматически переходит в лоно церкви. Если веками люди считали, будто, привязав человека к бревну и окунув в реку силком и с молитвой, его душу «спасут», это суеверие остается на совести тех людей, преследовавших экономические цели или являвшихся религиозными фанатиками. На заборе тоже написано, а там дрова лежат. Крещение в младенчестве еще ничего не означает, и предполагается, что человек, растущий в христианстве, будет выполнять еще многое из того, что считается обязательным в данной религиозной традиции, и без выполнения всего этого к лону церкви он не сильно относится.

Если смотреть с точки зрения эзотерики, то единомышленником — членом эгрегора — будет тоже все-таки не любой человек, а только тот, кто туда вкладывается, кто может сказать про некое сообщество «мы». Человек, которому конкретная религия не понятна, не интересна, не люба и вообще чужда, не является частью эгрегора ни с какой точки зрения. Он не единомышленник, не часть, он не вкладывает, но и не получает. Даже если абстрагироваться от того, что в христианстве само понятие «эгрегор» — область ереси, что можно вырабатывать-то ценного, с такой хилой верой и единением, чтобы быть незаменимым, чтобы тебя «не пущали»?

Вопрос «неотпускания» — это не вопрос того, что некто внешний так заинтересован в человеке, чтобы не пущать. Это вопрос внутренних конфликтов, и именно внутренние конфликты создают для человека всегда значительную часть тех проблем, которые он списывает на «козни эгрегоров», когда мешает в одну кучу несовместимое и впихивает невпихуемое. Если некая догма была впитана без осмысления, при попытке просто избавиться от нее, заменив на какую-то другую, «более вкусную», конфликт непременно произойдет, и вот он уже выразится и во внутренних, и во внешних неприятных событиях. Поэтому если у вас конфликт версий, разбирайтесь со своими личными страхами, с собой, а не с чем-то внешним, что имеет на вас виды.

Человек, «вышедший из одного эгрегора» и «не вступивший в другой», не в опасности находится, а просто мыкается, не понимая, кто он такой и как ему обращаться к миру, через какие образы. Когда картина мира аморфна, человек довольно беспомощен, но не перед силами зла и не перед эгрегорами, мечтающими его поиметь; у него просто нет вектора движения или есть множество противоречивых. Он пытается сочетать несочетаемое, потому что все пытается сохранить, и в итоге внутри него получается нечто, больше напоминающее реторту, куда слили остатки всех имеющихся реактивов.

Мировоззрение человека представляет собой зачастую некую кашу, в которую намешано все, что он успел повидать и услышать. Куски буддизма, куски христианства, язычество, прочая эзотерика, местами даже наука, все это щедро приправленное суевериями, обычно пришиты во внутреннем мире человека друг к другу довольно криво, белыми нитками, во многом противореча друг другу. Кучкой щедро насыпаны догмы, взятые как есть и не осмысленные самим человеком: «Нельзя делать гадости, потому что бог накажет» — это нередко можно услышать от «верующих» (именно в кавычках) людей, хотя понятно, что страх перед наказанием — так себе добродетель, если говорить об «очищении духа». Догма не была осмыслена, не была найдена ее причина (а только в этом случае человек может ее оценить) и, по сути, является суеверием, где чему-то предположительно божественному отведена роль карательного органа.

Когда мировоззрение непротиворечиво и осмыслено, исчезают внутренние конфликты. Все эти обряды «выхода из эгрегора» — не расторжение некоего внешнего договора, а больше обозначение неких собственных решений, для себя же, чтобы прекратить внутренние метания. Никакие длани за человеком не тянутся, желая забрать обратно и не пустить.

Для того, чтобы откуда-то как следует выйти, нужно туда еще как следует войти, с чем у многих людей проблема. Если человек действительно находится глубоко в какой-то религии, утрата им веры, утрата опоры, крах мировоззрения станет сильнейшим кризисом, но в и этом случае это не карающая рука эгрегора, а внутренний конфликт, где много чего намешано (и не в последнюю очередь кризис будет порожден смертью в человеке прежнего образа себя, это очень болезненно). Бояться же «непущания» со стороны некоего сообщества, в которое ты толком никогда и не был вхож, как-то странно.

(с) Зау Таргиски